Transcription

<<Доклад Сталина на Пленуме ЦК ВКП(б) >>

<<23.02.1937 – 05.03.1937 г. >>

<< l. 46ob >>

Председательствующий (Андреев). Заключительное слово имеет тов. Сталин.

Сталин. Товарищи!

Я говорил в своем докладе об основных вопросах обсуждаемого дела. Прения показали, что у нас имеется теперь полная ясность, имеется понимание задач и есть готовность ликвидировать недостатки нашей работы. Но прения показали также, что есть некоторые конкретные вопросы в нашей организационно-политической практике, по которым нет еще у нас вполне ясного понимания. Таких вопросов я насчитал семь.

Разрешите сказать несколько слов об этих вопросах.

1) Теперь, надо полагать, все поняли, осознали, что чрезмерное увлечение хозяйственными кампаниями и хозяйственными успехами при недооценке и забвении партийно-политических вопросов – ведет к тупику. Необходимо, стало быть повернуть внимание работников в сторону партийно-политических вопросов с тем, чтобы успехи хозяйственные сочетались и шли рядом с успехами партийно-политической работы.

Как практически осуществить задачу усиления партийно-политической работы, задачу освобождения партийных организаций от хозяйственных мелочей? Как видно из прений, некоторые товарищи склонны делать из этого неправильный вывод о том, что теперь придется будто бы отойти вовсе от хозяйственной работы. По крайней мере были голоса: ну, теперь, слава богу, освободимся от хозяйственных дел, теперь можно заняться и партийно-политической работой. Правилен ли этот вывод? Нет, неправилен. Когда наши партийные товарищи, увлекаясь хозяйственными успехами, отходили от политики, это была крайность, стоившая нам больших жертв. Если теперь некоторые наши товарищи, берясь за усиление партийно-политической работы, вздумают отойти от хозяйства, то это будет другая крайность, которая будет нас стоить не меньше жертв. Нельзя шарахаться от одной крайности к другой. Нельзя отделять политику от хозяйства. Мы не можем уйти от хозяйства так же, как не можем уйти от политики. Для удобства изучения люди обычно отделяют методологически вопросы хозяйства от вопросов политики. Но это делается лишь методологически, искусственно, только для удобства изучения. В жизни, наоборот, на практике политика и хозяйство неотделимы. Они существуют вместе и действуют вместе. И тот кто думает в нашей практической работе отделить хозяйство от политики, усилить хозяйственную работу ценой умаления политической работы или, наоборот, усилить политическую работу ценой умаления хозяйственной работы, – тот обязательно попадает в тупик.

Смысл известного пункта проекта резолюции об освобождении партийных организаций от хозяйственных мелочей и усилении партийно-политической работы состоит не в том, чтобы отойти от хозяйственной работы и хозяйственного руководства, а только лишь в том, чтобы не допускать больше практики подмены и обезличения хозяйственных органов, нашими партийными организациями. Необходимо, стало быть, усвоить метод большевистского руководства хозяйственными органами, состоящий в том, чтобы систематически помогать этим органам, систематически укреплять их и руководить хозяйством не помимо этих органов, а через них. Нужно дать хозяйственным органам и прежде всего земельным органам лучших людей, нужно укомплектовать эти органы новыми лучшими работниками, способными выполнять возложенные на них задачи. Только после того, как будет проделана эта ра-

<<l. 47 >>

бота, можно будет рассчитывать на то, что партийные организации будут полностью освобождены от хозяйственных мелочей. Понятно, что дело это серьезное и требует известного времени. Но пока это не сделано, партийным организациям придется и впредь, на определенно короткий срок, заниматься вплотную сельскохозяйственными делами со всеми их мелочами, пахотой, севом, уборкой и т. д.

2) Два слова о вредителях, диверсантах, шпионах и т. д. Теперь, я думаю, ясно для всех, что нынешние вредители и диверсанты, каким бы флагом они не маскировались, троцкистским или бухаринским, давно уже перестали быть политическим течением в рабочем движении, что они превратились в беспринципную и безыдейную банду профессиональных вредителей, диверсантов, шпионов, убийц. Понятно, что этих господ придется громить и корчевать беспощадно, как врагов рабочего класса, как изменников нашей родине. Это ясно и не требует дальнейших разъяснений.

Но вот вопрос: как практически осуществить задачу разгрома и выкорчевывания японо-германских агентов троцкизма? Значит ли это, что надо бить и выкорчевывать не только действительных троцкистов, но и тех, которые когда-то колебались в сторону троцкизма, а потом, давно уже, отошли от троцкизма, не только тех, которые действительно являются троцкистскими агентами вредительства, но и тех, которые имели когда-то случай пройти по улице, по которой когда-то проходил тот или иной троцкист? По крайней мере такие голоса раздавались здесь на Пленуме. Можно ли считать такое толкование резолюции правильным? Нет, нельзя считать правильным. В этом вопросе, как и во всех других вопросах, необходим индивидуальный, дифференцированный подход. Нельзя стричь всех под одну гребенку. Такой огульный подход может только повредить делу борьбы с действительными троцкистскими вредителями и шпионами.

Среди наших ответственных товарищей имеется некоторое количество бывших троцкистов, которые давно уже отошли от троцкизма и ведут борьбу с троцкизмом не хуже, а лучше некоторых наших уважаемых товарищей, не имевших случая колебаться в сторону троцкизма. Было бы глупо опорочивать теперь таких товарищей.

Среди наших товарищей есть и такие, которые идеологически стояли всегда против троцкизма, но, несмотря на это, поддерживали личную связь с отдельными троцкистами, которую они не замедлили ликвидировать, как только стала для них ясной практическая физиономия троцкизма. Не хорошо, конечно, что они прервали свою личную приятельскую связь с отдельными троцкистами не сразу, а с опозданием. Но было бы глупо валить таких товарищей в одну кучу с троцкистами.

3) Что значит – правильно подбирать работников и правильно расставлять их на работе?

Это значит подбирать работников, во-первых, по политическую признаку, т. е. заслуживают ли они политического доверия и, во-вторых, по деловому признаку, т. е. пригодны ли они для какой-то конкретной работы.

Это значит не превращать деловой подход в деляческий подход, когда люди интересуются деловыми качествами работников, но не интересуются их политической физиономией.

Это значит не превращать политический подход в единственный и исчерпывающий подход, когда люди интересуются политической физиономией, но не интересуются их деловыми качествами.

Можно ли сказать, что это большевистское правило выполняется нашими партийными товарищами? К сожалению, нельзя этого сказать. Здесь на Пленуме уже говорили об этом. Но не сказали всего. Дело в том, что это испытанное правило нарушается в нашей практике сплошь и рядом и при том самым грубым образом. Чаще всего подбирают работников не по объективным признакам, а по признакам случайным, субъективным, обывательски-мещанским. Подбирают чаще всего так называемых знакомых, приятелей, земляков, лично преданных людей, мастеров по восхвалению своих шефов – безотносительно к их политической и деловой пригодности.

Понятно, что вместо руководящей группы ответственных работников получается семейка близких людей, артель, члены которой стараются жить в мире, не обижать друг друга, не выносить сора из избы, восхвалять друг друга и время от времени посылать в центр пустопорожние и тошнотворные рапорта об успехах.

Не трудно понять, что в такой семейственной обстановке не может быть места ни для критики недостатков работы, ни для самокритики руководителей работой.

Понятно, что такая семейственная обстановка создает благоприятную среду для выращивания подхалимов, людей, лишенных чувства своего достоинства и потому не имеющих ничего общего с большевизмом.

Взять, например, товарищей Мирзояна и Вайнова. Первый из них является секретарем краевой партийной организации Казахстана, второй – секретарем Ярославской областной партийной организации. Это люди в нашей среде – не последние работники. А как они подбирают работников? Первый перетащил с собой в Казахстан из Азербайджана и Урала, где она раньше работал, 30 – 40 "своих" людей и расставил их на ответственные посты в Казахстане. Второй перетащил с собой в Ярославль из Донбасса, где он раньше работал, свыше десятка тоже "своих" людей и расставил их тоже на ответственные посты. Есть, стало быть, своя артель у товарища Мирзояна. Есть она и у товарища Вайнова. Разве нельзя было подобрать работников из местных людей, руководствуясь известным большевистским правилом о подборе и расстановке людей? Конечно, можно было бы. Почему же они этого не сделали? Потому, что они нарушают большевистское правило подбора работников, которое исключает возможность обывательски-мещанского подхода, исключает возможность подбора работников по признакам семейственности и артельности. Кроме того, подбирая в качестве работников лично преданных людей, эти товарищи хотели, видимо, создать для себя обстановку некоторой независимости как в отношении местных людей, так и в отношении ЦК партии. Допустим, что товарищи Мирзоян и Вайнов в силу тех или иных обстоятельств будут переведены из места нынешней их работы в какие-либо другие места. Как они должны поступать в таком случае в отношении своих "хвостов"? Неужели им придется снова перетаскивать их в новые места своей работы?

Вот к какому абсурду приводит нарушение большевистского правила о правильном подборе и расстановке работников.

4) Что значит – проверять работников, проверять исполнение заданий?

Проверять работников, это значит проверять их не по их обещаниям и декларациям, а по результатам их работы.

Проверять исполнение заданий, это значит проверять их не только в канцелярии и не только по формальным отчетам, но прежде всего проверять их на месте работы по фактическим результатам исполнения.

Нужна ли вообще такая проверка? Безусловно, нужна. Нужна, во-первых, потому, что та-

<<l. 47ob >>

кая проверка дает возможность распознать работника, определить его действительные качества. Нужна, во-вторых, потому, что только такая проверка дает возможность определить достоинства и недостатки исполнительского аппарата. Нужна, в-третьих, потому, что только такая проверка дает возможность определить достоинства и недостатки самих заданий.

Некоторые товарищи думают, что проверять людей можно только сверху, когда руководители проверяют руководимых по результатам их работы. Это неверно. Проверка сверху, конечно, нужна, как одна из действительных мер проверки людей и проверки исполнения заданий. Но проверка сверху далеко еще не исчерпывает всего дела проверки. Существует еще другого рода проверка, проверка снизу, когда массы, когда руководимые проверяют руководителей, отмечают их ошибки и указывают пути их исправления. Этого рода проверка является одним из самых действительных способов проверки людей.

Партийные массы проверяют своих руководителей на активах, на конференциях, на съездах путем заслушивания их отчетов, путем критики недостатков, наконец, путем избрания или неизбрания в руководящие органы тех или иных руководящих товарищей. Точное проведение демократического централизма в партии, как этого требует устав нашей партии, безусловная выборность партийных органов, право выставления и отвода кандидатов, закрытое голосование, свобода критики и самокритики, – все эти и подобные им мероприятия необходимо провести в жизнь для того, между прочим, чтобы облегчить проверку и контроль руководителей партии со стороны партийных масс.

Беспартийные массы проверяют своих хозяйственных, профессионалистских и иных руководителей на беспартийных активах, на массовых совещаниях всякого рода, где они заслушивают отчеты своих руководителей, критикуют недостатки и намечают пути их исправления.

Наконец, народ проверяет руководителей страны во время выборов в органы власти Советского Союза путем всеобщего, равного, прямого и тайного голосования.

Задача состоит в том, чтобы соединить проверку сверху с проверкой снизу.

5) Что значит – обучать кадры на их собственных ошибках?

Ленин учил, что добросовестное вскрытие ошибок партии, изучение причин, породивших эти ошибки, и намечение путей, необходимых для исправления этих ошибок, является одним из вернейших средств правильного обучения и воспитания партийных кадров, правильного обучения и воспитания рабочего класса и трудящихся масс. Ленин говорит:

"Отношение политической партии к ее ошибкам есть один из важнейших и вернейших критериев серьезности партии и исполнения ею на деле ее обязанностей к своему классу и к трудящимся массам. Открыто признать ошибку, вскрыть ее причины, проанализировать обстановку, ее породившую, обсудить внимательно средства исправить ошибку – вот это признать серьезной партии, вот это исполнение ею своих обязанностей, вот это – воспитание и обучение класса, а затем и массы".

Это значит, что обязанностью большевиков является не замазывание своих ошибок, не увиливание от вопроса об их ошибках, как это бывает у нас часто, а честное и открытое признание своих ошибок, честное и открытое намечение путей для исправления этих ошибок, честное и открытое исправление своих ошибок.

Я бы не сказал, чтобы многие из наших товарищей с удовольствием пошли на это дело. Но большевики, если они действительно хотят быть большевиками, должны найти в себе мужество открыто признать свои ошибки, вскрыть их причины, наметить пути их исправления и тем помочь партии дать кадрам правильное обучение, правильное политическое воспитание. Ибо только на этом пути, только в обстановке открытой и честной самокритики можно воспитать действительно большевистские кадры, можно воспитать действительных большевистских лидеров.

Два примера, демонстрирующих правильность положения Ленина.

Взять, например, наши ошибки с колхозным строительством. Вы помните, должно быть, 1930 год, когда наши партийные товарищи думали разрешить сложнейший вопрос перевода крестьянства на колхозное строительство в какие-нибудь 3 – 4 месяца и когда Центральный Комитет партии оказался вынужденным осадить увлекающихся товарищей. Это был один из самых опасных периодов в жизни нашей партии. Ошибка состояла в том, что наши партийные товарищи забыли о добровольности колхозного строительства, забыли, что нельзя переводить крестьян на колхозный путь путем административного нажима, забыли, что колхозное строительство требует не нескольких месяцев, а нескольких лет тщательной и продуманной работы. Они забыли об этом и не хотели признавать своих ошибок. Вы помните, должно быть, что указание ЦК о головокружении от успехов и о том, чтобы наши товарищи на местах не забегали вперед, игнорируя реальную обстановку, – было встречено в штыки. Но это не удержало ЦК от того, чтобы пойти против течения и повернуть наших партийных товарищей на правильный путь. И что же? Теперь ясно для всех, что партия добилась своего, повернув наших партийных товарищей на правильный путь. Сейчас у нас имеются десятки тысяч великолепных кадров из крестьян по колхозному строительству и колхозному руководству. Эти кадры обучались и воспитались на ошибках 1930 года. Но этих кадров не было бы у нас теперь, если бы партия не осознала тогда своих ошибок и не исправила их своевременно.

Другой пример уже из области промышленного строительства. Я имею в виду наши ошибки в период шахтинского вредительства. Наши ошибки состояли в том, что мы не учитывали всей опасности технической отсталости наших кадров в промышленности, мы мирились в этой отсталостью и думали развернуть широкое социалистическое промышленное строительства при помощи враждебно настроенных специалистов, обрекая наши хозяйственные кадры на роль плохих комиссаров при буржуазных специалистах. Вы помните, должно быть, как неохотно признавали тогда наши хозяйственные кадры свои ошибки, как неохотно признавали они свою техническую отсталость и до чего туго усваивали они лозунг "овладеть техникой". И что же? Факты показывают, что лозунг "овладеть техникой" возымел свое действие и дал свои благие результаты. Теперь у нас имеются десятки и сотни тысяч великолепных большевистских хозяйственных кадров, уже овладевших техникой и двигающих вперед нашу промышленность. Но этих кадров не было бы у нас теперь, если бы партия спасовала перед упорством хозяйственников, не желавших признать свою техническую отсталость, если бы партия не осознала тогда своих ошибок и не исправила их своевременно.

Некоторые товарищи говорят, что нецелесообразно говорить открыто о своих ошибках, так как открытое признание своих ошибок может быть расценено нашими врагами, как наша сла-

<<l. 48 >>

бость и может быть использовано ими. Это пустяки, товарищи, сущие пустяки. Открытое признание наших ошибок и честное их исправление, наоборот, может лишь усилить нашу партию, поднять авторитет нашей партии в глазах рабочих, крестьян, трудовой интеллигенции, поднять силу и мощь нашего государства. А это главное. Были бы с нами рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция, а все остальное приложится.

Другие товарищи говорят, что открытое признание наших ошибок может привести не к обучению и укреплению наших кадров, а к их ослаблению и расстройству, что мы должны щадить и беречь свои кадры, что мы должны щадить их самолюбие и спокойствие. Для этого они предлагают замазывать ошибки наших товарищей, ослабить силу критики, а еще лучше – пройти мимо этих ошибок. Такая установка является не только в корне неправильной, но и в высшей степени опасной, опасной прежде всего для кадров, которые хотят "щадить" и "беречь". Щадить и сохранить кадры при помощи замазывания их ошибок, – это значит наверняка погубит эти самые кадры. Мы бы наверняка загубили свои колхозные большевистские кадры, если бы не вскрыли ошибок 1930 года и не обучили их на этих ошибках. Мы бы наверняка загубили свои проверенные большевистские кадры, если бы мы не вскрыли ошибок наших товарищей в период шахтинского вредительства и не обучили наши промышленные кадры на этих ошибках. Кто думает щадить самолюбие наших кадров путем замазывания их ошибок, тот губит и кадры, и самолюбие кадров, ибо он замазыванием их ошибок облегчает повторение новых, может быть более серьезных ошибок, которые, надо полагать, ведут к полному провалу кадров в ущерб их "самолюбию" и "спокойствию".

6) Ленин учил нас не только учить массы, но и учиться у масс.

Что это значит?

Это значит, что мы, руководители, не должны зазнаваться и должны понимать, что, если мы являемся членами ЦК и наркомами, то это еще не значит, что мы обладаем всеми знаниями, необходимыми для того, чтобы правильно руководить. Чин сам по себе не дает знаний и опыта. Звание – тем более.

Это значит, что одного лишь нашего опыта, опыта руководителей недостаточно для того, чтобы правильно руководить, что необходимо, стало быть, дополнять свой опыт, опыт руководителей, опытом масс, опытом партийной массы, опытом рабочего класса, опытом народа.

Это значит, ни на минуту не ослаблять, а тем более не разрывать наших связей с массами.

Это значит, наконец, чутко прислушиваться к голосу масс, к голосу рядовых членов партии, голосу так называемых "маленьких людей", к голосу народа.

Что значит правильно руководить?

Это вовсе не значит сидеть в канцелярии и строчить директивы.

Правильно руководить – это значит:

во-первых, найти правильное решение вопроса, правильное решение невозможно найти без учета опыта масс, которые на своей собственной спине испытывают результаты нашего руководства;

во-вторых, организовать исполнение правильного решения, чего, однако, нельзя сделать без прямой помощи со стороны масс;

в-третьих, организовать проверку исполнения этого решения, чего, опять-таки, невозможно сделать без прямой помощи масс.

Мы, руководители, видим вещи, события, людей только с одной стороны, я бы сказал – сверху, наше поле зрения, стало быть, более или менее ограничено. Массы, наоборот, видят вещи, события, людей с другой стороны, я бы сказал – снизу, их поле зрения тоже, стало быть, в известной степени ограничено. Чтобы получить правильное решение вопроса, надо объединить эти два опыта. Только в таком случае руководство будет правильным.

Вот что значит не только учить массы, но и учиться у масс.

Два примера, демонстрирующие правильность этого положения Ленина.

Это было несколько лет тому назад. Мы, члены ЦК, обсуждали вопрос об улучшении положения в Донбассе. Проект мероприятий, представленный Наркомтяжем, был явно неудовлетворительный. Трижды возвращали проект в Наркомтяж. Трижды получали из Наркомтяжа все разные проекты. И все же нельзя было признать их удовлетворительными. Наконец, мы решили вызвать из Донбасса несколько рабочих и рядовых хозяйственных и профессиональных работников. Три дня беседовали с этими товарищами. И все мы, члены ЦК, должны были признать, что только они, эти рядовые работники, эти "маленькие люди" сумели подсказать нам правильное решение. Вы помните должно быть известное решение ЦК и Совнаркома о мерах усиления добычи угля в Донбассе. Так вот это решение ЦК и Совнаркома, которое признано всеми нашими товарищами правильным и даже знаменитым решением, подсказали на простые люди из низов.

Другой пример. Я имею в виду пример с тов. Николаенко. Кто такая Николаенко? Николаенко – это рядовой член партии. Она – обыкновенный "маленький человек". Целый год она подавала сигналы о неблагополучии в партийной организации в Киеве, разоблачала семейственность, мещанско-обывательский подход к работникам, зажим самокритики, засилье троцкистских вредителей. От нее отмахивались, как от назойливой мухи. Наконец, чтобы отбиться от нее, взяли и исключили ее из партии. Ни Киевская организация, ни ЦК КП(б)У не помогли ей добиться правды. Только вмешательство Центрального Комитета партии помогло распутать этот запутанный узел. А что выяснилось после разбора дела? Выяснилось, что Николаенко была права, а Киевская организация была неправа. Ни больше, ни меньше. А ведь кто такая Николаенко? Она, конечно, не член ЦК, она не нарком, она не секретарь Киевской областной организации, она даже не секретарь какой-либо ячейки, она только простой рядовой член партии.

Как видите, простые люди оказываются иногда куда ближе к истине, чем некоторые высокие учреждения.

Можно было бы привести еще десятки и сотни таких примеров.

Выходит таким образом, что для руководства нашим делом одного лишь нашего опыта, опыта руководителей, далеко еще недостаточно. Для того, чтобы правильно руководить, необходимо опыт руководителей дополнить опытом партийной массы, опытом рабочего класса, опытом трудящихся, опытом так называемых "маленьких людей".

А когда это возможно?

Это возможно лишь в том случае, если руководители связаны с массами теснейшим образом, если они связаны с партийными массами, с рабочим классом, с крестьянством, с трудовой интеллигенцией.

Связь с массами, укрепление этой связи, готовность прислушиваться к голосу масс, – вот в чем сила и непобедимость большевистского руководства.

<<l. 48ob >>

Можно признать как правило, что пока большевики сохраняют связь с широкими массами народа, они будут непобедимыми. И наоборот, стоит большевикам оторваться от масс и потерять связи с ними. Стоит им покрыться бюрократической ржавчиной, чтобы они лишились всякой силы и превратились в пустышку.

У древних греков в системе их мифологии был один знаменитый герой – Антей, который был, как повествует мифология, сыном Посейдона – бога морей и Геи – богини земли. Он питал особую привязанность к матери своей, которая его родила, вскормила и воспитала. Не было такого героя, которого бы он не победил – этот Антей. Он считался непобедимым героем. В чем состояла его сила? Она состояла в том, что каждый раз, когда ему в борьбе с противником приходилось туго, он прикасался к земле, к своей материи, которая родила и вскормила его, и получал новую силу. Но у него было все-таки свое слабое место – это опасность быть каким-либо образом оторванным от земли. Враги учитывали эту его слабость и подкарауливали его. И вот нашелся враг, который использовал эту его слабость и победил его. Это был Геркулес. Но как он его победил? Он оторвал его от земли, поднял на воздух, отнял у него возможность прикоснуться к земле и задушил его таким образом в воздухе.

Я думаю, что большевики напоминают нам героя греческой мифологии, Антея. Они, так же, как и Антей, сильны тем, что держат связь со своей матерью, с массами, которые породили, вскормили и воспитали их. И пока они держат связь со своей матерью, с народом, они имеют все шансы на то, чтобы остаться непобедимыми.

В этом ключ непобедимости большевистского руководства.

7) Наконец, еще один вопрос. Я имею в виду вопрос о формальном и бездушно-бюрократическом отношении некоторых наших партийных товарищей к судьбе отдельных членов партии, к вопросу об исключении из партии членов партии, или к вопросу о восстановлении исключенных в правах членов партии. Дело в том, что некоторые наши партийные руководители страдают отсутствием внимания к людям, к членам партии, к работникам. Более того, они не изучают членов партии, не знают чем они живут и как они растут, не знают вообще работников. Поэтому у них нет индивидуального подхода к членам партии. К работникам партии. И именно потому, что у них нет индивидуального подхода при оценке членов партии и партийных работников, они обычно действуют наобум: либо хвалят их огулом, без меры, либо избивают их также огулом и без меры, исключают из партии тысячами и десятками тысяч. Такие руководители вообще стараются мыслить десятками тысяч, не заботясь об "единицах", об отдельных членах партии, об их судьбе. Исключить из партии тысячи и десятки тысяч людей они считают пустяковым делом, утешая себя тем, что партия у нас двухмиллионная и десятки тысяч исключенных не могут что-либо изменить в положении партии. Но так могут подходить к членам партии лишь люди, по сути дела, глубоко антипартийные.

В результате такого бездушного отношения к людям, к членам партии и партийным работникам искусственно создается недовольство и озлобление в одной части партии, а троцкистские двурушники ловко подцепляют таких озлобленных товарищей и умело тащат за собой в болото троцкистского вредительства.

Сами по себе троцкисты никогда не представляли большой силы в нашей партии. Вспомните последнюю дискуссию в нашей партии в 1927 году. Это был настоящий партийный референдум. Из 854 тысяч членов партии голосовало тогда 730 тысяч членов партии. Из них за большевиков, за Центральный Комитет партии против троцкистов голосовало 724 тысячи членов партии, за троцкистов – 4 тысячи членов партии, то есть около полпроцента, и воздержалось 2600 членов партии. Не приняло участия в голосовании 123 тысячи членов партии. Не приняли они участия либо потому, что были в отъезде, либо потому, что были в сменах. Если к 4 тысячам, голосовавших за троцкистов, прибавить всех воздержавшихся, – полагая, что они тоже сочувствовали троцкистам, – и если к этой сумме прибавить не полпроцента не участвовавших в голосовании, как это следовало бы сделать по правилам, а пять процентов не участвовавших, то есть около 6 тысяч членов партии, то получится около 12 тысяч членов партии, сочувствовавших так или иначе троцкизму. Вот вам вся сила господ троцкистов. Добавьте к этому то обстоятельство, что многие из этого числа разочаровались в троцкизме и отошли от него, и вы получите представление о ничтожности троцкистских сил. И если, несмотря на это, троцкистские вредители все же имеют кое-какие резервы около нашей партии, то это потому, что неправильная политика некоторых наших товарищей по вопросу об исключении из партии и восстановлении исключенных, бездушное отношение некоторых наших товарищей к судьбе отдельных членов партии и отдельных работников искусственно плодят количество недовольных и озлобленных и создают, таким образом, троцкистам эти резервы.

Исключают большей частью за так называемую пассивность. Что такое пассивность? Считают, оказывается, что ежели член партии не усвоил программу партии. То он пассивен и подлежит исключению. Но это же неправильно, товарищи. Нельзя же так буквоедски толковать устав нашей партии. Чтобы усвоить программу партии, надо быть настоящим марксистом, проверенным и теоретически подготовленным марксистом. Я не знаю, много ли найдется у нас членов партии, которые уже усвоили нашу программу. Стали настоящими марксистами, теоретически подготовленными и проверенными. Если идти дальше по этому пути, то нам пришлось бы оставить в партии только интеллигентов и вообще людей ученых. Кому нужна такая партия? У нас имеется проверенная и выдержавшая все испытания ленинская формула о членстве в партии. По этой форму членом партии считается тот, кто признает программу партии, платит членские взносы и работает в одной из ее организаций. Обратите внимание: в ленинской формуле говорится не об усвоении программы, а о признании программы. Это две совершенно различные вещи. Нечего и доказывать, что прав здесь Ленин, а не наши партийные товарищи, всуе болтающие об усвоении программы. Оно и понятно. Если бы партия исходила их того, что членами партии могут быть только такие товарищи, которые уже усвоили программу и стали теоретически подготовленными марксистами, то она не создавала бы в партии тысячи партийных кружков, сотни партийных школ, где членов партии обучают марксизму и помогают им усвоить нашу программу. Совершенно ясно, что если партия организует такие школы и кружки среди членов партии, то это потому, что она знает, что члены партии не успели еще усвоить партийную программу, не успели еще стать теоретически подготовленными марксистами.

Стало быть, чтобы выправить нашу политику по вопросу о членстве в партии и об исключении из партии, необходимо покончить с нынешним головотяпским толкованием вопроса о пассивности.

<<l. 49 >>

Но у нас есть еще другая погрешность в этой области. Дело в том, что наши товарищи не признаю т середины между двумя крайностями. Стоит рабочему, члену партии слегка провиниться, опоздать раз – два на партийное собрание, не заплатить почему-либо членских взносов, чтобы его мигом выкинули вон из партии. Не интересуются степенью его провинности, причиной неявки на собрание. Причиной неплатежа членских взносов. Бюрократизм в этих вопросах прямо невиданный. Не трудно понять, что именно в результате такой бездушной политики оказались выброшенными из партии замечательные кадровые рабочие, великолепные стахановцы. А разве нельзя было, раньше сем исключить из партии, сделать предупреждение, если это не действует – поставить на вид или вынести выговор, а если и это не действует – поставить срок для исправления или, в крайнем случае, перевести в кандидаты, но не исключать с маху из партии? Конечно, можно было. Но для этого требуется внимательное отношение к людям, к членам партии, у судьбе членов партии. А этого то именно и не хватает у некоторых наших товарищей.

Пора, товарищи, давно пора покончить с этим безобразием. (Аплодисменты).

Председательствующий (Андреев). Переходим к принятию решения по докладу товарища Сталина. Проект, в основном одобренный Политбюро, всем роздан. Имеются ли поправки или дополнения к проекту?

Голоса. Нет.

Председательствующий (Андреев). Голосую. Кто за то, чтобы утвердить представленный проект резолюции? Кто против? Кто воздержался? Нет. Принято единогласно.

Порядок дня Пленума ЦК ВКП(б) исчерпан.

<<A. Getty: The February-March 1937 plenum of the Central Committee was a key meeting in the development of the terror.  It saw the arraignment and expulsion from the party of N. I. Bukharin and A. I. Rykov, who would be immediately arrested and tried and shot in March 1938. 

Stalin gave two speeches to the plenum.  This one extends A. Zhdanov's speech speech attacking regional party leaders for undemocratic practices that included appointment of their party committees (cooption) instead of election.  Based on Zhdanov's speech, the plenum passed a resolution condemning cooption and calling for new secret ballot party elections (f.558,op.11,d.18.doc.1.l.1-15.)  Here Stalin denounces regional party leaders for their "undemocratic" practices, including favoritism, nepotism, appointment rather than election, and general "separation from the masses."

The speech shows an ongoing conflict between Stalin and his regional party secretaries.  Stalin would arrest and execute most of them some months later.

For his other speech to the plenum, see RGASPI, f. 17, op. 2, d. 612 (вып. 3), ll. 3 - 6.

(For a discussion of this meeting, see Annals of Communism volume J. Arch Getty and Oleg V. Naumov. The Road to Terror: Stalin and the Self-Destruction of the Bolsheviks, 1932-1939, Chapter 10.) >>

Translation

<<Stalin's Speech at a VKP(b) Central Committee Plenum>>

<<23.02.1937 – 05.03.1937>>

<<1.46ob>>

Chair (Andreyev). Comrade Stalin has the floor for a closing speech.

Stalin. Comrades!

I have already mentioned in my speech the central points of the matter in question. Discussions have shown that we now have full clarity; we understand our objectives and are prepared to liquidate any deficiencies we have in our work. But discussions have also shown that there are a few concrete points in our organizational political practice on which we are still lacking a clear understanding. I have counted seven such points.

Allow me to make a few comments regarding these points.

1) Now, I assume, everyone has understood and grasped the fact that excessive obsession with economic campaigns and economic successes, in conjunction with underestimation and obliviousness in Party and political questions leads to a dead end. It is mandatory, then, to turn the attention of the membership towards Party and political questions in order to see our economic successes matched by and concurring with successes in our Party and political work.

How can we practically attain the goal of strengthening our Party and political work; the goal of liberating our Party organizations from economic trivium? As is evident in our discussions, some comrades are inclined to draw the incorrect conclusion that we will have to step away from economic work altogether. At the very least, we heard voices: “Finally, thank god, we're free from economic work, now we can switch to Party and political work.” Is this conclusion correct? No, it is incorrect. When our Party comrades became obsessed with economic success and stepped away from politics, that was one extreme that cost us a great deal. If now, some of our comrades will enthusiastically take up strengthening our Party and political work and decide to step away from economic work altogether, that will be another extreme that will cost us no less. We cannot dash from one extreme to another. We cannot separate politics from economics. We cannot step away from economics any more than we can step away from politics. For ease of study people usually methodologically separate economic questions from political ones. But that is only done methodologically; artificially, only for ease of study. In life, on the contrary, in practice, politics and economics are indivisible. They exist together and act together. And he who thinks that in our practical work it would be possible to separate economics from politics; to bolster economic work at the expense of lessened political work or vice versa, to bolster political work at the expense of lessened economic work – he will indubitably find himself at a dead end.

The meaning of the point in the resolution project regarding liberating Party organizations from economic trivium and strengthening Party and political work does not only consist of stepping away from economic work and economic leadership, but only of ensuring that we never permit the practice of substitution and loss of accountability in our economic agencies by our Party organizations. It is, therefore, mandatory that we master the methods of Bolshevik leadership in economic agencies, which consists of systematically aiding those agencies, systematically strengthening them and coordinating our economic work not around them, but through them. We need to give economic agencies, and above all, land agencies, our best people; we need to bring these agencies to full strength with all-new workers; our best workers, who are capable of carrying out tasks assigned to them. Only once this work is complete will we be able to count on our Party organizations being fully liberated from economic trivium. Of course, this is serious work and we know it will take a significant amount of time to complete. But until it is complete, Party organizations will be forced, for a relatively short period of time, to closely handle agricultural work with all of its small subsections; plowing, sowing, reaping and so forth.

2) A few words about saboteurs, diversionists, spies, etc. Now, I think, it is clear to everyone that today's saboteurs and diversionists, no matter what flag they masked themselves with, whether it is the Trotskyist flag or the Bukharinite one, have long ceased to be a political current in the workers' movement; that they turned into an unprincipled gang of professional saboteurs, wreckers, spies and murderers, devoid of ideology. It is clear that these gentlemen will need to be smashed and uprooted mercilessly, as enemies of the working class, as traitors to our motherland. This is clear and needs to further explanation.

But here is a question: How should we practically carry out the task of smashing and uprooting the Japanese and German agents of Trotskyism? Does that mean that we should smash and uproot not only genuine Trotskyists, but also those who at any point wavered in the direction of Trotskyism and have long stepped away from Trotskyism; not only the ones who are genuinely agents of Trotskyist sabotage, but also those who happened to walk down the same street as this or that Trotskyist? We have already heard voices saying these things here at the Plenum. Can such an interpretation of the resolution be considered accurate? No, we cannot consider it accurate. In this question, as well as in all other questions, an individual, differentiated approach is required. We cannot bake all of our bread in one oven. That type of indiscriminate approach can only be harmful to our work in fighting against true Trotskyist saboteurs and spies.

Among our responsible comrades we already have a certain number of former Trotskyists, who have long stepped away from the Trotskiyst ideology and fight against Trotskyism by far no worse; in fact, often better, than some of our esteemed comrades who have not experienced ideological wavering in the direction of Trotskyism. It would be foolish to discredit such comrades now.

Among our comrades we also have individuals who always stood in ideological opposition to Trotskyism, but despite this, they remained in personal contact with a few individual Trotskyists; a connection they did not hesitate to sever once the practical face of Trotskyism was clearly shown. It's not good, of course, that they did not end their personal friendly correspondence with those Trotskyists immediately, but did it in a delayed fashion. But it would be foolish to lump these comrades in with the rest of the Trotskyists.

3) What does it mean to properly select officials and properly appoint them to their positions? It means to select appointees based, firstly, on politics – in other words, whether they are politically trustworthy –, and secondly, based on their work – in other words, whether they are suitable to carry out the concrete work with which they are entrusted.

This means not turning the work approach into a utilitarian approach, where people are interested in the work abilities of appointees, but are not interested in their political face.

This also means not turning the political approach into a singularly decisive approach, where people are interested in the political face, but not interested in the work abilities of appointees.

Can we say that this Bolshevist principle is adhered to by our comrades in the Party? Unfortunately, we cannot say that. We have already discussed that here at the Plenum. But we did not say all of it. The fact of the matter is that we stray from this time-tested principle in our practice time and again, and in the grossest of fashions at that. Most often, officials are appointed not based on objective factors, but based on arbitrary factors; subjectively, in a petty-philistine fashion. Often we see observe the appointment of so-called acquaintances, friends, neighbours, individually loyal people, masters of patron-praising – with nary a look at their political and work suitability.

It becomes clear, then, that instead of an executive body comprised of reliable, principled officials, we have a family of friendly nepotists; a clique, whose members try to coexist peacefully, without offending one another, without airing their dirty laundry, constantly praising one another and occasionally sending nauseatingly empty reports of their successes to the leadership.

It's no surprise, then, that such a familial setting creates an environment that enables the cultivation of sycophants; people who lack a sense of dignity and who therefore have nothing in common with Bolshevism.

Let's take, for example, comrades Mirzoyan and Vainov. The former is secretary of the territorial Party organization of Kazakhstan; the latter is secretary of the Yaroslavl provincial Party organization. These people are far from last in our organizational structure. But let's take a look at how they selected their appointees. The first one brought over 30 or 40 of “his” people to Kazakhstan from Azerbaijan and the Urals, where he used to work, and appointed them to leadership positions. The second brought over ten of “his” people to Yaroslavl from Donbass, where he used to work, and also put them in leadership positions. Therefore, comrade Mirzoyan has his own clique. So does comrade Vainov. Could they not have selected their appointees locally, on the basis of our well-known Bolshevist tenets of selection and appointment? Of course, they could have. Why, then, did they not do that? Because they are breaking from the Bolshevist principle of appointee selection, which necessarily excludes the possibility of that petty-philistine approach to selecting officials based on cliques and familial principles. Moreover, when they selected people loyal to them to appoint, these comrades apparently wanted to put themselves in a position of independence in regard to both the local people and the Central Committee of the Party. Let's assume that comrades Mirzoyan and Vainov, due to any given set of circumstances, are transferred from their current positions elsewhere. How will they act, then, with respect to the people tailing them? Will they really have to drag them along with them to their new places of work?

Such is the nature of absurdity that results from disregarding the Bolshevist principle of correct selection and appointment.
4) What does it mean to review appointees; to review their ability to carry out their work?

reviewing appointees means reviewing them not based on their promises and declarations, but based on the results of their work.

Reviewing the ability to carry out work means reviewing it not only in the office and not only based on formal reports, but foremost reviewing it immediately in the workplace based on actual results of their performance.

Is this reviewing altogether necessary? Without a doubt, it is. It is necessary, first, because

<<l. 47ob >>

such reviewing allows us to get to know an appointee; identify his actual qualities. Second, it is necessary because only such reviewing gives us the opportunity to identify the strengths and weaknesses of the executive apparatus. Third, it is necessary because only such reviewing gives us the opportunity to identify the strengths and weaknesses of the tasks themselves.

Some comrades believe that such reviews can only be performed by the leadership, when the leaders review those who answer to them based on the results of their work. This is incorrect. Review from above is necessary, of course, as a genuine means of reviewing people and reviewing their completion of assigned tasks. But review from above is by far not enough for a thorough review. There exists another form of reviewing; reviewing from below, when the masses, the membership, reviews their leadership, make note of their mistakes and direct them to a path of betterment. This type of review is one of the most effective forms of reviewing people.

The Party masses review their leadership at aktivs <<Translator note: meetings of the most active members of an organization>>, at conferences and at congresses by means of listening to their reports, by means of critiquing their shortcomings, and finally, by means of electing or not electing individual comrades to leadership positions. A direct implementation of democratic centralism in the Party, as is demanded by the statutes of our Party, the unquestionable use of elections in Party organs, the right to nominate and reject candidates, voting by secret ballot, freedom of criticism and self-criticism, – all of these and related undertakings are crucial to be brought into play in order, for that matter, to simplify the reviewing processes and control over the Party leadership on part of the membership.

The nonmember fraction of the masses reviews their economic, professional and other types of leaders in non-Party activities and at public meetings of all sorts,  where they have the opportunity to hear reports from the leadership, critique their shortcomings and direct them to a path of betterment.

Finally, the people review the leadership on a national level during USSR executive post elections by means of universal, equal, direct and secret voting.

The task consists of connecting review from above with review from below.

5) What does it mean to help cadres learn from their mistakes?

Lenin taught us that scrupulously revealing the Party's mistakes, studying the causes of these mistakes and planning the measures that need to be taken to correct these mistakes, is one of the surest means of correct education and cultivation of Party cadres; correct education and cultivation of the working class and the working masses. Lenin says: “The approach a political Party takes to its mistakes is one of the most important and sure criteria of the Party's principles and its ability to uphold its responsibilities before its class and the working masses. Openly admitting to a mistake, revealing its origins, analysing the setting it occurred in, carefully discussing the means necessary to correct the mistake – those are elements of a serious Party, this is the fulfillment of the Party's obligations, this is the cultivation and education of our class and subsequently the masses.”

This means that the duty the Bolsheviks have is not to cover up their mistakes, not to shirk questions about their mistakes, but to offer an honest and open admittance of those mistakes; an honest and open planning of the means to correct those mistakes; an honest and open correction of those mistakes.

I would not venture to say that many of our comrades would gladly begin doing these things. But Bolsheviks, if they genuinely wish to be Bolsheviks, must find inside themselves the courage to openly admit to the mistakes they make, uncover the causes of those mistakes, planning the means to correct them and thus help the Party give its cadres the correct orientation; the correct political education. Because only on that path; only in a setting of open and honest self-criticism, can we hope to cultivate true Bolshevist cadres and cultivate a truly Bolshevist leadership.

There are two examples that demonstrate the correctness of this point made by Lenin.

Take, for instance, the mistakes we made in building collective farms. I'm sure you remember 1930, when our Party comrades thought to resolve the immensely complex question of transitioning the peasantry to collective farm building in a matter of just 3-4 months, and when the Central Committee of the Party was forced to rein in these comrades, who had gotten so carried away. That was one of the most dangerous periods in our Party's existence. The mistake consisted of the fact that our Party comrades forgot about the necessary voluntariness involved in building collective farms; they forgot that we cannot transition the peasants to the path of collectivisation by means of administrative pressure; they forgot that the building of collective farms takes not a few months, but a few years of meticulous and well-planned work. They forgot about that and did not want to admit to their mistakes. You will remember, I'm sure, that the Central Committee's remarks about the dizzying effect of success and about the tendency our comrades below have to run ahead of reality, ignoring the actual situation, – had a particularly hostile reception. But that did not keep the Central Committee from going against the grain and redirecting our Party comrades to the right path. And what now? Now it is clear to everyone that the Party has achieved its goals after having redirected our Party comrades to the right path. Now we have tens of thousands of fantastic cadres in the peasantry, through building collective farms and organizing within them. Those cadres learned from and were educated by means of the mistakes of 1930. But we would not have those cadres today if the Party had not realized its mistakes then and had not corrected them in a timely manner.

The second example is from the sphere of industrial building. I am referring to our mistakes in the period of the Shakhty sabotage. Our mistakes consisted of the fact that we did not take into account all the dangers of the technical backwardness of our cadres in industry; we were at peace with that backwardness and hoped to develop a widespread socialist industrial building plan with the aid of enemy specialists, dooming our economic cadres to roles of poor commissars under bourgeois specialists. You must remember how grudgingly they admitted their technical backwardness and the difficulty with which they grasped the slogan “mastering technology”. And what now? The facts speak for themselves – the slogan “mastering technology” had its effect and bore its fruit. Today we have tens and hundreds of thousands of remarkable Bolshevist industrial cadres, who have mastered their technology and are moving our industrial development forward. But we would not have those cadres today if the Party had wavered before the stubbornness of the economic leaders who were unwilling to admit to their mistakes, and had not corrected them in a timely manner.

Some comrades say that it is unwise to speak openly of our mistakes, seeing as an open acknowledgement of our mistakes can be taken by our enemies as our weak-

<<1.48>>

ness and can be used by them. This is nonsense, comrades; pure nonsense. Openly acknowledging our mistakes and fully correcting them can do just the opposite – it can only strengthen our Party, raise the authority of our Party in the eyes of the workers, peasants and working intelligentsia, it can raise the strength and power of our state. And that is what is important.  As long as we have the workers, the peasants and the working intelligentsia with us, everything else will fall into place.

Other comrades say that an open acknowledgement of our mistakes can lead not to the education and fortification of our cadres, but instead to their weakening and disorganization; that we must spare and protect our cadres; that we must spare their self-esteem and peace of mind. In order to achieve this they suggest that we cover up the mistakes our comrades make; that we lessen the force of our criticism, and that better yet – we ignore those mistakes altogether. Such an arrangement is not only wrong at core; it is also dangerous to the highest degree; dangerous foremost for the cadres themselves, whom [these comrades] wish to “spare” and “protect”. Sparing and protecting cadres by means of covering up their mistakes means almost certainly dooming those cadres. We would have certainly doomed our Bolshevist kolkhoz cadres, had we not uncovered the mistakes of 1930 and educated them based on those mistakes. We would have certainly doomed our tested Bolshevist cadres, had we not uncovered the mistakes made by our comrades in the period of the Shakty sabotage and had not educated our industrial cadres on the basis of those mistakes. One who thinks to spare the self-esteem of our cadres by covering up their mistakes, is really dooming both those cadres and their self-esteem, because by covering up their mistakes he is facilitating the repetition of new, possibly more serious mistakes, which, we can project, always lead to the cadres failing, to the detriment of that “self-esteem” and “peace of mind”.

6) Lenin taught us to not only teach the masses, but also to learn from the masses.

What does this mean?

This means that as leaders, we must not become presumptuous, and must understand that even if we are members of the Central Committee and People's Commissars, that does not mean that we possess all the knowledge necessary for proper leadership. A rank by itself does not bestow knowledge or experience. A title certainly does not either.

This means that our experience alone; the experience of leaders, is not enough to ensure proper leadership; that it is necessary, then, to complete our experience, the experience of leaders, with the experience of the masses; the experience of the Party masses; the experience of the working class; the experience of the people.

This means that not for a minute can we weaken; and certainly never can we break, our connection with the masses.

This means, lastly, that we must closely listen to the voices of the masses; to the voices of the rank-and-file members of the Party; to the voices of the so-called “little people”; to the voice of the people.

What does it mean to lead properly?

It certainly does not mean sitting in an office and jotting down directives.

To lead properly means:

First, to find the correct solutions to problems, and it is impossible to find correct solutions without considering the experience of the masses, who feel the results of our leadership on their own skin;
second, to organize the execution of those correct solutions, which, too, cannot be done without direct help from the masses;

third, to organize tests of the execution of those solutions, which, once again, cannot be done with the direct help of the masses.

We, the leaders, can only see things, events and people from one side; I would say, from the top; our field of vision, therefore, is more or less limited. The masses, on the other hand, see things, events and people from another side; I would say, from below, and their field of vision is also, therefore, limited to the same degree. In order to reach the correct solution to a problem, we must bring together those two experiences. Only then will our governance be correct.

That is what it means to not only teach the masses, but to learn from the masses too.

Here are two instances that demonstrate the correctness of this point made by Lenin

This happened a few years ago. We, the members of the Central Committee, were discussing the question of improving the situation in Donbass. The draft list of actions to be taken, which was presented by the Narkomtyazh [People's Commissariat of Heavy Industry], was clearly unsatisfactory. Three times we returned the draft to the Narkomtyazh. And three times we received different drafts. And still, it was impossible to call them satisfactory. Finally we decided to call in some workers and rank-and-file economists and professionals. For three days we conversed with these comrades. And all of us, members of the Central Committee, had to say that only they, these rank-and-file workers; these “little people”, were able to recommend the correct course of action for us to take. You probably remember the Central Committee and Sovnarkom's [Council of People's Commissars'] well-known resolution about measures to increase coal mining in Donbass. Well, that resolution passed by the Central Committee and Sovnarkom, which was recognized by all of our comrades as a correct and even famous resolution, was suggested by rank-and-file people from below.

Another example. I am referring to the example with comrade Nikolayenko. Who is Nikolayenko? Nikolayenko is a rank-and-file Party member. She is a common “little person”. For a full year she gave signals about troubles in her Party organization in Kiev; she revealed nepotism, a petty-bourgeois, philistine approach to workers; repression of self-criticism and a dominant influence of Trotskyist saboteurs. People waved her away like an annoying fly. Finally, to get rid of her, they went and expelled her from the Party. Neither the Kiev organization nor the Central Committee of the KP(b)U helped her get justice. Only an intervention by the Central Committee of the Party helped to untangle this tangled thread. And what was discovered after the matter was looked over? It turned out that Nikolayenko was right, and the Kiev organization was wrong. No more and no less than that. And who is Nikolayenko? Of course, she's not a member of the Central Committee; she is not a People's Commissar; she is not a secretary of the Kiev provincial organization; she's not even a secretary of any cell, she's simply a common rank-and-file member of the Party.

As you can see, common people are often much closer to the truth than some higher offices.

I could bring up tens and hundreds more examples like these.

So it turns out that in order for our leadership to be successful, our experience, the experience of leaders, is far from sufficient. In order to lead properly, it is necessary to complete the experience of the leaders with the experience of the Party masses; the experience of the working class; the experience of working people; the experience of so-called “little people”.

And when is this possible?

This is only possible if the leaders are tied to the masses as closely as possible; if they are tied to the Party masses, to the working class, to the peasantry, to the working intelligentsia.
The ties with the masses; the fortification of those ties, readiness to listen to the voice of the masses, – that is where the strength and invincibility of the Bolshevist leadership lies.

<<1.48ob>>

We can accept it as a rule that as long as Bolsheviks retain their connection with the wide masses of the people, they will remain invincible. And the opposite is true as well – as soon as the Bolsheviks separate themselves from the masses and lose their connection with them. As soon as they allow themselves to develop the rust of bureaucracy, they will immediately lose all strength and become as formidable as a pacifier.

The ancient Greeks, in their system of mythology, had a famous hero – Antaeus, who was, as the myth tells us, a son of Poseidon – the god of the seas, and Gaia – the goddess of the earth. He had a particular attachment to his mother, who had birthed him, fed him and raised him. There was no hero that he could not defeat – that was Antaeus. He was considered an invincible hero. Where did his strength lie? His strength lay in the fact that every time a battle with an enemy became especially difficult for him, he touched the earth, his mother, who had birthed and fed him, and regained his strength anew. But he had a weakness too – that was the threat of being torn away from the earth in any way. His enemies made note of this weakness and waited for their chance. And finally an enemy emerged who used this weakness to defeat him. That was Hercules. But how did he defeat him? He tore him away from the earth; lifted him up into the air, took away his ability to touch the earth and strangled him while holding him aloft.
I think that the Bolsheviks are very similar to the Greek hero Anthaeus. They, just like Anthaeus, are strong insofar as they retain their connection to their mother; to the masses, who birthed, fed and raised them. And as long as they retain that connection with their mother, the people, they have every opportunity to remain invincible.

That is the key to the invincibility of the Bolshevist leadership.

7) Finally, one more issue. I am referring to the issue of the formal and heartless, bureaucratic approach some of our Party comrades take with regard to the fate of individual Party members; the issue of expulsion of those members from the Party or the issue of reinstating those who were expelled as Party members with full rights. The issue is that some of our Party leaders suffer from a lack of attentiveness towards people; towards Party members, Party workers. Moreover, they do not study the Party members; they do not know how they live and grow, they don't know the workers at all. For this reason they lack an individual approach to Party members. To Party workers. And for that very reason, because they do not have an individual approach in reviewing Party members and Party workers, they generally choose their actions at random: they either shower them with indiscriminate praise, with no measure, or beat them up just as indiscriminately and without measure; they expel them from the Party by the thousands and tens of thousands. Such leaders generally try to think in tens of thousands, without worrying about “ones”, about individual Party members; about their fate. Expelling thousands and tens of thousands of people from the Party is nothing to them; they console themselves with the thought that our Party is two million strong, and tens of thousands of expelled people couldn't possibly change anything in the fundamental position of the Party. But such an approach to Party members can only be taken by people who, at core, are deeply anti-Party.

As a result of such a heartless approach to people, to Party members and Party workers, there is an artificial creation of discontentment and resentment in one part of the Party, and the Trotskyist double-dealers will easily snatch up such resentful comrades and skilfully pull them away into their bog of Trotskyist sabotage.

Trotskyists by themselves never presented a large power in our Party. Remember the last discussion in our Party in 1927. This was a real Party referendum. Out of 854 thousand Party members, there were 730 thousand voting members at the time. Of those members, 724 thousand people voted for the Bolsheviks; for the Central Committee of the Party, and against the Trotskyists, while the Trotskyists got 4 thousand votes from members; so, about 0.5%, and 2600 members abstained. 123 thousand Party members did not take part in the vote. They didn't take part either because they were away or because they were working their shifts. If we were to add all those who abstained to the 4 thousand who voted for the Trotskyists; if we were to assume that those who abstained were Trotskyist sympathists, – and then add not the 0.5 percent of absentees, as it is done according to our rules, but 5%, so, around 6 thousand Party members, we would have 12 thousand Party members who sympathised with Trotskyism in one way or another.

There you have it – the extent of the power of these Trotskyist gentlemen. Add to that the circumstance that many of that number were disappointed with Trotskyism and stepped away from it, and you will have an understanding of the negligibility of the power of the Trotskyists. And if, despite all of this, the Trotskyist saboteurs still have some form of reserve near our Party, that is because the incorrect politics employed by some of our comrades with respect to the expulsion and reinstatement of Party members, the heartless approach of some of our comrades to the fates of individual members of the Party and individual workers, artificially produce dissatisfied and angered people, thereby creating these reserves for the Trotskyists.

Members are mostly expelled for so-called passivity. What is passivity? It turns out, people believe that if a Party member hasn't mastered the Party program, then he is passive and subject to expulsion. But that is wrong, comrades. We can't take this formulaic approach to our Party statutes. In order to master the Party program, one needs to be a true Marxist; a tested and ideologically equipped Marxist. I don't know how many Party members we have who have already truly mastered our program. Who have become true Marxist, ideologically equipped and tested. If we kept going down this path, we would have to leave no one in our Party except intellectuals and scientific people. Who needs a Party like that? We have a tried and tested Leninist formula regarding Party membership. According to this formula, a Party member is someone who accepts the Party program, pays membership dues and works in one Party organization. Pay close attention: the Leninist formula does not speak of mastering the program; it speaks of accepting the program. These are two completely different things. There is nothing to prove here – it is clear that the right one in this is Lenin, not our Party comrades, who babble in vain about mastering the program. It's clear. If our Party based its decisions on the idea that Party membership can only be given to comrades who have mastered the program and become ideologically equipped Marxists, it would not have been able to create thousands of Party study circles, hundreds of Party schools, where Party members learn about Marxism and are helped to master the program. It is absolutely clear that if the Party organizes such schools and study circles among its members, that is because it knows that the Party members have not yet mastered the Party program; that they have not yet become ideologically equipped Marxists.
Therefore, in order to correct our politics with respect to Party membership and expulsion from the Party, we must do away with the current blockheaded interpretation of the issue of passivity.

<<1.49>>

But we have another fault in this area. The issue is that our comrades do not recognize a middle ground between two extremes. Should a worker or Party member commit some minuscule offence, be late once or twice to a Party meeting, fail to pay a due, he is immediately thrown out of the Party. No one wants to know about the degree of his offence; why he didn't show up to the meeting. Why he didn't pay his membership dues. The bureaucratism in these issues is absolutely incredible. It's not difficult to infer that as a result of such heartless politics we witness the expulsion of excellent cadres; magnificent Stakhanovites. And was it really so hard to give them a warning before expelling them, or, if that didn't work, discipline them or issue a reprimand, or, if that too didn't work, set a deadline for their improvement, or, in the most extreme cases, demote them to candidacy, but certainly not immediately expel them from the Party? Of course it wasn't that hard. But in order to do that, there needs to be an attentive approach to people; to Party members, to the fates of Party members. And that is exactly what is lacking in some of our comrades. It's time, comrades, it's long been time to do away with this disgraceful nonsense. (Applause).

Chair (Andreyev). We'll move to making a decision based on the report made by comrade Stalin. Everyone has a copy of the draft, which is mostly approved by the Politburo. Are there any amendments or additions to the draft?

Voices. No.

Chair (Andreyev). We'll take a vote. Who is in favour of approving this draft of the resolution? Who objects? Who abstains? No one. The proposal passes unanimously.
That concludes today's agenda for the Plenum of the Central Committee of the VKP(b).

<<A. Getty: The February-March 1937 plenum of the Central Committee was a key meeting in the development of the terror.  It saw the arraignment and expulsion from the Party of N. I. Bukharin and A. I. Rykov, who would be immediately arrested and tried and shot in March 1938. 

Stalin gave two speeches to the plenum.  This one extends A. Zhdanov's speech speech attacking regional Party leaders for undemocratic practices that included appointment of their Party committees (cooption) instead of election.  Based on Zhdanov's speech, the plenum passed a resolution condemning cooption and calling for new secret ballot Party elections (f.558,op.11,d.18.doc.1.l.1-15.)  Here Stalin denounces regional Party leaders for their "undemocratic" practices, including favoritism, nepotism, appointment rather than election, and general "separation from the masses."

The speech shows an ongoing conflict between Stalin and his regional Party secretaries.  Stalin would arrest and execute most of them some months later.

For his other speech to the plenum, see RGASPI, f. 17, op. 2, d. 612 (вып. 3), ll. 3 - 6.

(For a discussion of this meeting, see Annals of Communism volume J. Arch Getty and Oleg V. Naumov. The Road to Terror: Stalin and the Self-Destruction of the Bolsheviks, 1932-1939, Chapter 10.) >>